СТОЛПЯНСКИЙ.СТАРЫЙ ПЕТЕРБУРГ:АДМИРАЛТЕЙСКИЙ ОСТРОВ.САД ТРУДЯЩИХСЯ/ист-худ.очерк,илл, ПЕТРОГРАД 1923г

ПРИЖИЗНЕННОЕ ИЗДАНИЕ. Столпянский П.Н. Старый Петербург: Адмиралтейский остров. - Сад трудящихся(Александровский сад). Историко-художественный очерк. М.-Пг.: Государственное издательство, 1923. 192 стр., илл. Формат: 22,5 х 15 см. Тираж 3000 экз.Книга впоследствии не переиздавалась.  СОСТОЯНИЕ на ФОТО,ДОСТАВКА ЛОТА в ДРУГОЙ РЕГИОН-ПОЧТА РОССИИ.                                                                                                                                                                                                                           Все повествование книги соткано из сотен важных и занимательных фактов, почерпнутых из документов, мемуаров современников, сообщений иностранцев, старых газет, из градостроительных чертежей и планов. В качестве объекта исследования в данном случае выбран район Адмиралтейства и прилегающих к нему улиц. Автор рассказывает, как строился этот будущий центр военно-морской мощи Российской империи, как проводились ирригационные работы, какие возникали в дальнейшем проекты развития морского ведомства. Рассмотрены история застройки берега вдоль реки Мойки, легенда о зарождении Невского проспекта. Автор вплетает в свое повествование массу деталей, оживляющих городскую историю: где появился первый кабак, как продавали пиво и вино в XVIII в., чем торговали на морском рынке. Рассказывается о наиболее старых и замечательных зданиях Адмиралтейского острова: деревянном Зимнем дворце, домах Чичерина, Неймана, Лобанова-Ростовского и др., о книжной торговле Плюшара и работе Вольной типографии, о строительстве Исаакиевского собора и зарождении в России литографского искусства.   О своих печатных трудах историк говорил: «Это работа моя, в ней я проявляюсь как личность». Он не просто знакомил читателя с историческими событиями и персонажами, но и старался передать дух эпохи, дать почувствовать читателю, как в то время жили люди, какие у них были интересы, привычки, какими особенностями отличался их быт. А все это проявлялось в мелочах, которые он выискивал в архивах, журналах и газетах прошлых времен.  «Такие описания переносят нас в ту далекую эпоху», — уточнял Столпянский. К примеру, в книге «Старый Петербург. Адмиралтейский остров. Сад Трудящихся» он приводил характерный эпизод: «Однажды, идя пешком из Летнего сада, императрица Елизавета Пет­ровна поразилась странным видом березок, рассаженных по Нев­скому проспекту. Березки эти были разукрашены хозяйственными принадлежностями соседних домохозяев — сушилось белье, висела зимняя одежда, проветриваемая и приготовляемая к укладке в сундуки, а кое‑где на ветках была натыкана посуда — горшки да кувшины для молока. И последовал грозный указ о запрещении петербургским жителям развешивать что‑либо на березках на Невском проспекте».                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    ДЛЯ СПРАВКИ:Петр Николаевич Столпянский (1872-1938) - историк, краевед, библиограф, сотрудник Русского музея и Публичной библиотеки, член ряда научно-исторических обществ, один из первых выдающихся краеведов Петербурга, который стал незаменим для коллег-историков, искусствоведов, филологов, специализировавшихся на других темах, но нуждавшихся в справках по истории Петербурга.Столпянский-автор свыше 200 работ по истории Санкт-Петербурга и его пригородов.Написал несколько киносценариев. Учился в Петербургском технологическом институте. Участвовал в работе революционных студенческих кружков. С 1912 по 1918 год П.Н.Столпянский работал в Русском музее библиотекарем и библиографом. Сотрудничал в журналах «Старые годы», «Русский библиофил», «Зодчий» и др. После Октябрьской революции водил экскурсии, выступал с лекциями, публиковался в периодических изданиях. Исследователь создал уникальную картотеку по истории Санкт-Петербурга, состоявшую из порядка полумиллиона карточек. Ее в 1930 году он передал в Публичную библиотеку. Каждая из работ исследователя пестрит множеством ссылок на источники, которые вошли в его картотеку.                                                                                                                                                                                                           ИЗ ДРУГИХ ИСТОЧНИКОВ: ФАКТЫ из БИОГРАФИИ СТОЛПЯНСКОГО, ОСОБЕННОСТИ его ТВОРЧЕСТВА (в частности,отличие от Пыляева с его "Старым Петербургом"):Среди тех, кто изучал и рассказывал современникам и потомкам историю нашего города, Пётр Николаевич Столпянский занимает особое место.Во-первых, огромным объемом написанного им – по этому показателю с ним не может конкурировать никто из петербурговедов. Во-вторых, тематическим разнообразием своего наследия. В-третьих, «адресностью» этого наследия: он обращался не к узкому кругу специалистов, не к случайному «гостю города», которого интересуют лишь основные вехи истории и главные достопримечательности, – читателем его работ, знакомым и понятным их автору, был тот петербуржец, петроградец, ленинградец, который не просто жил в этом городе, но и проявлял интерес и любознательность к нему.Трудно сказать, был ли Столпянский исследователем в строгом, сугубо научном смысле этого слова. Он не столько объяснял, сколько излагал. Излагал громадное количество фактов, между которыми обнаруживались неожиданные связи, которые выстраивались в удивительные цепочки или завязывались в тугие узлы. Именно факт петербургской истории являлся, как это было принято говорить в те времена, «альфой и омегой» всех трудов Столпянского, поиск новых фактов – смыслом этих трудов. Думаю, не будет преувеличением считать, что Петру Столпянскому принадлежит заслуга создания едва ли не половины той фактической базы, которой располагают и которую используют сегодняшние петербурговеды.Он был неутомимым и неугомонным «первооткрывателем» новых тем и подходов в истории родного города. Большинство его предшественников «описывало» город, более или менее подробно рассказывая о его достопримечательностях или памятных событиях его истории. Тезка Столпянского Пётр Николаевич Петров стал первым, кто забрался в архивные «дебри» и поднял, заставил «работать» огромные массивы старых, никем до него не тронутых документов. Михаил Пыляев смог рассказать историю Петербурга увлекательно и неожиданно – именно его замечательные (но отнюдь не носившие исследовательского характера) сочинения «Старый Петербург» и «Забытое прошлое окрестностей Петербурга», а не тяжеловесный, трудночитаемый, рассчитанный на специалиста или очень подготовленного читателя труд Петрова, сделали в последние годы XIX века историю российской столицы «модной» темой, привлекли к ней широкий читательский интерес.Творчество Столпянского возникло на волне этого интереса. Он был наследником и продолжателем и Петрова, и Пыляева – своих старших современников. От Петрова он унаследовал верность факту и умение этот факт разыскать, установить. От Пыляева – умение об этом факте интересно рассказать, «вкусно» его подать. Он не стал ни архивным следопытом, ни увлекательным рассказчиком по преимуществу – он удачно соединил в своем творчестве обе эти грани. И в этом было его «особенное лицо».Более того. И Петров, и Пыляев развертывали перед читателями – каждый перед своими – «цельную», последовательную историю родного Петербурга. Столпянский избрал иной путь. Основной его «жанр» – исследование отдельных тем, «граней» петербургского прошлого. Грани, в которых отражается то целое, частью которого они являются, – направления культурной истории Петербурга («Музыка и музицирование в старом Петербурге», «Книжная торговля и книжные магазины в Петербурге в эпоху Николая I», «Частные школы и пансионы Петербурга во второй половине XVIII века», «Спорт в старом Петрограде»).Подробные рассказы об отдельных местах в городе и его окрестностях – о том, как они постепенно обретали свои особенные, неповторимые черты, о людях, чью память эти места хранили («Замечательный перекресток старого Петербурга» – о богатейшей и интереснейшей истории перекрестка Невского и Мойки, «Адмиралтейский остров», «Петровский остров», «Каменный остров», «Дачные окрестности Петрограда», «Петергофская перспектива»),популярные очерки, в которых «воскрешается» уйма забытых, «потерянных» подробностей об истории Адмиралтейства, здания Академии наук на Университетской набережной...При всем кажущемся почти невероятным тематическом «разбросе» этих работ Петра Столпянского (а  перечислена лишь малая часть их), они объединены одной общей чертой: любая тема раскрывается предельно конкретно, языком фактов. Не домыслы и предположения, не анализ и оценки – только факты… И тут следует сказать о своеобразной творческой «лаборатории» Петра Николаевича Столпянского.Главным источником, на который он опирался, которому всецело доверял, Столпянскому служили не архивные документы, как Петрову, а печатные материалы – в первую очередь материалы петербургской прессы. Он совершил то, что даже профессионалу-историку представляется почти невероятным: в течение многих лет он в Библиотеке Академии наук прочитывал «Санкт-Петербургские ведомости» – с самого первого номера (январь 1728 года), день за днем, лист за листом. Сотни, тысячи, десятки тысяч газетных листов. И из каждого номера этой первой русской регулярной газеты, главным образом из помещенных в ней самых различных объявлений и извещений, он извлекал разнообразную и нигде больше не сохранившуюся информацию о городе, о его повседневной жизни, о его людях. Подряды на строительные работы, продажа различного имущества и товаров, спрос и предложения на «рынке труда» (учителя, художники, лекари) – все извлекалось из давным-давно утратившей свое оперативное, деловое значение информации и становилось фактом городской истории: адреса, рынок услуг и строительных материалов, новые книги, чудеса садоводства в петербургских оранжереях, музыкальные вечера и клубные развлечения, новые постройки – все записывалось на карточки, чтобы потом «ожить» в каком-то труде в соседстве с другими фактами того же или противоположного ряда. (Позднее, уже в 1930-е годы, в одном из многочисленных своих ходатайств по поводу пенсии Столпянский писал, что число таких карточек в его картотеке превышало миллион!..)Такой необычной – и по характеру, и по «происхождению» – была  база источников, на которой строились популярные, но предельно аккуратные и даже щепетильные в отношении точности изложения фактов работы Петра Столпянского.Необычным был не только его творческий метод, но и сам его «путь в петербурговедение».Пётр Столпянский в петербурговедение пришел сравнительно поздно, на пороге 40-летия. И трудился он на этом поприще всего двадцать лет. Путь его к этому делу был непрост и весьма извилист – но дело это оказалось главным в его жизни.Дед его служил дьячком в рязанском селе Столпцы (отсюда и фамилия), отец после духовного училища и семинарии окончил Московский университет и посвятил свою жизнь педагогике – теоретической и практической(автор солдатской и народной азбук). Сына своего он видел владеющим практической профессией – мальчик был определен во 2-е Петербургское реальное училище, С 1882 по 1890 учился во 2-м реальном училище в Петербурге, с 1887 начал участвовать в работе противоправительственных молодежных кружков, из-за чего был вынужден уйти из 6-го класса училища, не окончив его. В 1890 перевелся в Харьковское реальное училище, которое окончил в 1892. В том же году поступил в Харьковский Технологический институт, где также участвовал в студенческом движении. Вскоре перевелся в Петербургский Технологический институт, где учился до 1894. Не окончив его, в 1894—96гг работал техником и чертежником на строительстве ж/д в Глухове, затем — пом. машиниста в ж.-д. депо г. Петровска Владикавказ. ж. д. Вернувшись в Петербург весной 1896г, он вскоре, по распоряжению градоначальника, вынужден был уехать в Смоленск, где жил до июня 1900. Здесь началась его журналистская деятельность: он сотрудничал в "Смоленском вестнике" и там же работал корректором. В Смоленске С. организовывал с.-д. кружки учащейся молодежи.

Вернувшись летом 1900 в Петербург, продолжил журналист. деятельность: работал в ред. "Северного курьера", "Санкт-Петерб. ведомостей", "Вестнике всемирной литературы". В дек. 1900, после закрытия "Сев. курьера", был вынужден уехать в Екатеринбург, где договорился о работе в газете "Урал". Здесь вскоре обратил на себя внимание жандармов пропагандой с.-д. идей среди учащейся молодежи и переехал в Самару для работы в редакции "Самарской газеты". Помещал в ней заметки на мест. темы и фельетоны лит.-ист. характера.

В 1903 С. начал работать секретарем в ред. "Оренбургской газеты", некоторое время был делопроизводителем хоз. отделения Городской. управы, а в сент. 1905 стал ред. с.-д. газеты "Оренбург. листок", которую уже в февр. 1906 закрыли по политическим мотивам, а Столпянский был арестован и год провел в городской тюрьме как политзаключенный.   Институт он покинул в 22-летнем возрасте – с этого времени и начинается его трудовая жизнь, полная разнообразных занятий и скитаний. «Им овладело беспокойство, охота к перемене мест…» – Харьков, Глухов, Владикавказ, Екатеринбург, Самара, Оренбург сменяют один другой.Железнодорожный машинист становится газетным репортером и издателем газеты, потом статистиком, потом библиографом, потом «свободным художником», пишущим повести и пытающимся их опубликовать. Вероятно, эта «мозаичная жизнь» отразилась и в дальнейшей творческой деятельности Столпянского-петербурговеда… Во всяком случае, его библиографические поиски и работы по истории Оренбуржья стали первым, и весьма плодотворным, «прикосновенным» к краеведческой тематике и хорошей школой, пройденной на этом пути.Первая русская революция застала Столпянского в Оренбурге, где он редактировал газету «Оренбургский листок». После ее закрытия в феврале 1906 года – недолго в Майкопе, а в августе того же года – приговор Оренбургского суда к одному году заключения в крепости за революционную деятельность (отсидел почти десять месяцев). С Оренбургом, где прошли шесть лет жизни, пора было расставаться. В августе 1908 года Пётр Столпянский возвращается в родной Петербург, откуда уехал 18 лет назад. Скитания окончены, метания позади – следующие три десятка лет он будет неразлучен с Петербургом – Петроградом – Ленинградом, здесь он и скончается 13 декабря 1938 года.В Петербурге он обретает «второе дыхание», переживает долгий период творческого взлета. История города становится не просто главной – единственной областью его интересов. Заведуя библиотекой Художественного отдела Музея Александра III (сейчас это великолепная библиотека Русского музея), Столпянский устремляется на поиск материалов по истории Петербурга – и уже в следующем, 1909 году появляется его первая «петербурговедческая» публикация. Отныне он будет ежегодно публиковать множество различных статей, постоянно выступать с докладами о своих научных находках (особенно часто в столичном Обществе архитекторов), участвовать в организации крупнейших выставок, имевших огромное культурное значение (например, знаменитая выставка «Ломоносов и Елизаветинское время», работавшая в 1911 году в залах Академии художеств). Деятельность Столпянского отлично вписывается в столичную культурную жизнь Серебряного века.Революционный 1917 год не застал Столпянского врасплох. Он быстро осваивается с новым «социальным заказом», пишет не только труды по революционной истории Петрограда, но и многочисленные общие работы по истории Петербурга и интересные путеводители. Он чувствует приход нового читателя, открывающего для себя прошлое, и идет навстречу этому читателю. Именно в этот период, в 1918 году, выходит в свет большой (около 400 страниц), фундаментальный труд Столпянского «Как возник, основался и рос Санкт-Петербург» – самый главный, вероятно, его труд. Сохранившиеся в огромном личном архиве Петра Столпянского в Отделе рукописей Российской Национальной библиотеки многочисленные варианты текста этого труда свидетельствуют о том, как настойчиво и упорно искал автор «планку» и «тон» своего разговора со своим новым читателем…1920-е годы были у Столпянского временем большого творческого подъема.После революции Столпянский был консультантом ряда городских музеев, Публичной библиотеки, выступал с историческими лекциями на заводах, фабриках, в школах. Председательствовал в обществе «Старый Петербург — Новый Ленинград»,созданном осенью 1921 года. Преподавал на курсах экскурсоводов и водил экскурсии. Объехал всю страну с лекцией «Бывшие владельцы Зимнего дворца». Написаны и опубликованы десятки работ. Выступления на тематических вечерах, цикл лекций на «Пролетарском заводе» (пожилой человек ездит через весь город, с Крестовского острова, где он жил, на проспект Обуховской обороны, чтобы выступить в цехе перед рабочими в их обеденный перерыв с рассказами о былом и о родном городе)– вот разные грани деятельности Столпянского в 20-е годы. В письме в Центральное бюро краеведения в начале 1930‑х годов Столпянский утверждал: «Мне думается, что мною использовано не менее 9/10 имеющегося материала по истории города»… Увы, воплотить в жизнь свой грандиозный замысел — создать пятитомную историю Петербурга — он не успел.Каждая из работ Столпянского пестрит множеством ссылок на источники, которые вошли в его картотеку по истории Петербурга. К 1928 она, по его словам, превысила 400 тыс. назв. Картотеку и обширный архив он завещал в дар Публичной Библиотеке в Ленинграде, где эти материалы находятся и сейчас. Передачу этих материалов Библиотеке нельзя считать случайностью: ее фонды служили основой для многих разысканий Столпянского. 23 окт. 1930 он был зачислен консультантом Библиотеки и безвозмездно помогал при составлении разного рода работ, в частности каталогов, по темам: история Петербурга, его промышленность, рев. движение. В 1937—38 Столпянский вновь работал в Публичке в том же качестве, но в этот раз в штате Отдела обработки и каталогов.                                                                                                               Краеведением Столпянский начал заниматься еще в Самаре и особенно активно — в Оренбурге, где был членом Уч.-архивной комисии. Здесь он подготовил труд по народному образованию в крае, истории местной прессы, ист.-археологическому описанию города, биографию его ген.-губернатора П. П. Сухтелена и др. Одновременно собирал картотеку по истории и различным сторонам жизни Петербурга, его деятелях. Хронологически главные сюжеты его исследований касались екатерининской, александровской и николаевской эпох. В эти годы Столпянского особенно интересовала история образования во второй половине XVIII в.: он составил библиографический указатель на эту тему, а также указатель книг, изданных в екатерининское время. Уже в этот период краеведческие труды Столпянского получили известность, и к нему обращались за консультациями.

В Петербурге Столпянский расширил хронологически и тематически границы своих исторических разысканий, в частности, начал активно заниматься сюжетами по истории николаевской эпохи. К 1910 его картотека на эту тему включала св. 100 тыс. названий. В 1910-е С. сотрудничал во многих периодических изданиях Петербурга, где публиковал статьи по истории города, его художественной и литературной жизни на разных исторических этапах. Печатался в "Новом времени", журн. "Вокруг света", "Зодчий", "Старые годы", "Столица и усадьба", "Человек и природа" и др., принимал участие в РБС, где поместил биогр. ряда художников. Писал под псевд.: П. Зет; Мирный обыватель; П. С-ий; П. С-кий; П. С-ский; П. Ст-кий; П. Ст-ский; Эспе. К нему обращались за справками научные и художественные организации и отдельные исследователи: музей города, А. А. Шахматов, Н. К. Пиксанов, А. А. Сиверс, А. А. Ольдерогге, В. В. Шестаков, В. Я. Курбатов и мн. др. историки, филологи, искусствоведы. Он был действительным членом ряда исторических обществ: Русского военно-исторического общества, Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины, Общества ревнителей истории и др. В 1911 Комиссия по устройству выставки "Ломоносов и Елизаветинское время" под председательством С. Ф. Ольденбурга пригласила его в свои члены.
С 1912 по февр. 1918 С. работал библиотекарем Художественного отдела Русского музея имп. Александра III. Ушел оттуда, как он сам писал, "по изменившимся политическим обстоятельствам", обещая при этом по-прежнему снабжать библиотеку музея библиографическими сведениями по истории русского искусства и привести в порядок уже подготовленную им картотеку на эту тему. Библиография занимала столь большое место в деятельности Столпянского, что в 1913 его, по предложению Э. А. Вольтера, Русское библиологическое общество избрало своим действительным членом. Там он занимался, главным образом, библиотеками XVIII в.
Одним из основных направлений деятельности Столпянского после окт. 1917 стала лекционная и экскурсионная работа. Он был лектором губоно (с 1919), Политуправления Балтфлота (1919—24), ездил с лекциями о бывшей столице империи по многим городам, руководил экскурсиями по истории города в самом Петрограде, читал здесь лекции на крупных заводах, во мн. школах и др. учреждениях. С организацией Госиздата С. стал его сотрудником и издал там ряд своих работ. В 1920 стал заведующим ист.-рев. отдела "Крас. газ.", привлекался к участию в журнале "Минувшие дни". В 1929-е С. стал членом Бюро исторической секции краеведческого общества, председателем и членом Совета общества "Старый Петербург — Новый Ленинград", председателем Общества ревнителей истории. Его исследования по истории Петербурга стали известны и за рубежом. В 1926 М. Алданов писал ему из Парижа: "Я, как всегда, с исключительным интересом читаю здесь все то, что выходит в России за Вашей подписью" и просил консультации для работы над романом "Убийство Павла".
Помимо науч. и науч.-попул. работ по истории Петербурга С. написал несколько киносценариев по истории рев. движения в России: "Дни народной воли", "Выстрел Веры Засулич", "Колыбель русской свободы" (дело 1 марта 1881). С 1931года он преподавал на курсах гидов предмет "Прошлое Ленинграда".В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ Столпянский знал не только каждую улицу, но и почти каждый дом. Был автором многих десятков журнальных публикаций, путеводителей, краеведческих исследований, не утративших свое значение до сего дня.