1865 (1866?) — родился в Ярославском уезде Ярославской губ. в семье диакона.

1886 — окончил Ярославскую духовную семинарию.

1891 — окончил СПбДА со степенью кандидата богословия.

1891, 27 сентября — определен законоучителем петербургской 7-й гимназии.

1891, 29 ноября — рукоположен во иерея, определен настоятелем Троицкого храма на Стремянной ул. (при Обществе распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви).

1896, 9 января –10 ноября — священник Знаменской (Входоиерусалимской) церкви на Знаменской пл.

Впоследствии вновь настоятель Троиц­кого храма на Стремянной ул. Был хорошо знаком со св. Иоанном Кронштадтским и часто сослужил ему.

С 1901 — редактор журнала «С.-Петербургский духовный вестник».

1902–1905 — редактор журнала «Православное слово».

1905, 6 мая — возведен в сан протоиерея.

1906–1907 — редактор журнала «Церковный голос».

1911, 11 ноября — назначен помощником наблюдателя за преподаванием Закона Божия в учебных заведениях Ведомства учреждений императрицы Марии по С.-Петербургской епархии. Член С.Петербургского ведомства по делам печати.

Основатель Христианского содружества учащейся молодежи.

Составитель «Проповеднической хрестоматии» (1912).

1916, 25 ноября — награжден митрой.

Законоучитель женской гимназии принцессы Е.М. Ольденбургской и настоятель Троицкого храма на Стремянной ул.

Член Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Заместитель председателя Уставного отдела.

1918, 1 февраля — избран заместителем члена Высшего церковного совета при св. Патриархе Тихоне.

1918 — арестован в Москве за статью «Кустодия», рекомендованную газетой «Церковные ведомости» для бесед в Пасхальные дни (май 1918 г.). Обвинен в разжигании межнациональной розни и антисемитской агитации.

1919, 21 октября — уволен Петроградским епархиальным советом в Ярославскую епархию.

Служил настоятелем Ильинского хра­ма в с. Ильинское­-в­-Поречье Угличского уезда.

Преподавал на пастырско-богословских курсах, основанных архиепископом Угличским Серафимом (Самойловичем).

1923, 27 октября — распорядитель на торжественном молебне в Александро-Невской лавре по случаю возвращения лаврских иноков из обновленческого раскола.

«На молебен [возглавляемый епископом Мануилом (Лемешевским)] вышло 149 архимандритов, протоиереев и иереев и 95 архидиаконов, протодиаконов и диаконов. Все были облачены в одинаковое юбилейное лаврское облачение. Царила полная тишина и благоговение… Перед началом молебна протоиерей П. Лахотский объяснил верующим значение настоящего торжества, на которое они собрались».

По окончании торжества вернулся на приход.

1928, декабрь (1929, январь?) — переехал в Ленинград.

1931 — год кончины.

Похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Автор многих работ о св. прав. протоиерее Иоанне Кронштадтском, о котором писал: «В отце Иоанне была нужда именно в наше время. Неверие, кощунство, издевательство над всем святым, наглая ложь обрушились на Христа Бога и на Церковь. И вот как бы для того, чтобы подготовить верующий народ выдержать этот страшный натиск сил ада, Господь воздвиг отца Иоанна, чтобы он стал народной верой и народной совестью, собрал и сосредоточил в нем все лучшие черты православной народной души; наградил его обильными благодатными дарами, даже — до великого дара чудотворений, чтобы он был оплотом немощных в вере, защитой слабых, прибежищем колеблющихся, подкреплением малодушных. По огромному влиянию, какое имел отец Иоанн на народ, можно решительно сказать, что весьма многие устояли в вере, не изменили ей потому, что заимствовали твердость веры от его силы; не отдали своего сердца врагам Христовым, потому что спасла их любовь к отцу Иоанну, в котором, видимо, жил Христос».

Протоиерей Павел Лахостский был членом Священного Собора Православной Рос­сийской Церкви 1917–1918 гг. по избра­нию от Петроградской епархии и участво­вал в заседаниях всех трех сессий Собора. Был избран заместителем председателя I и XX, членом II, III, VII Отделов, членом Религиозно­просветительного совещания при Соборном Совете, членом Комиссии о гонениях на Православную Церковь и Комиссии о мероприятиях к прекращению нестроений в церковной жизни. После го­рячей дискуссии члены Собора решили передать главные церковные органы печати («Всероссийский церковно­общественный вестник» и «Церковные ведомости») в не­посредственное редактирование прото­иерею П.Н. Лахостскому.

11 апреля 1918 г. протоиерей Павел Лахост­ский на заседании Собора сделал первый доклад о гонениях на Православную Цер­ковь, в котором, в частности, отметил, что «большевистским переворотом положение Церкви сразу ухудшилось и продолжает все более и более ухудшаться, особенно со времени издания знаменитого январского Декрета о свободе совести, вплоть до при­несения многих кровавых невинных жертв, число которых, увы, нам еще неизвестно, но, судя по всему, что мы знаем, должно быть очень велико…». Обсудив этот до­клад, Собор принял решение о соверше­нии заупокойной литургии с поминанием первых новомучеников. 12 апреля 1918 г. в храме Московской духовной семинарии Святейший Патриарх Тихон в сослужении членов Собора совершил торжественную литургию, на которой протоиерей Павел Лахостский произнес слово: «„Агнца Бо­жия проповедавше, и заклани бывше якоже агнцы…“ Эти слова трогательной заупокой­ной песни вполне приложимы к тем совре­менным нам мученикам за веру и Церковь Православную, молитвенную память о ко­торых мы творим ныне. Беспримерное, еще небывалое в тысячелетней почти истории нашей Русской Церкви, время переживаем мы, и это тяжелое время нависло над нами так быстро, так неожиданно, что мы совер­шенно к нему не подготовились. Можно ли было полтора года тому назад подумать, что скоро начнется открытое гонение на Церковь нашу и, по первому внешнему на­блюдению, от своих же, от тех, в виде на жительство которых еще не стерлись или не вычеркнуты слова „вероисповедания православного“. Почти по всей России свершается осквернение и поругание свя­тынь, насильственное отнятие церковного имущества, особенно у обителей, во всех его видах, начиная от зданий и денег, про­должая угодьями, лесами и полями, и окан­чивая последним скудным запасом хлеба и картофеля, так что иноки и инокини об­рекаются на голодную смерть. Отнимаются помещения духовно-­учебных заведений и разных других учреждений духовного ве­домства, арестуются и подвергаются оскорб­лениям епископы и священники; наконец, зверски расстреливаются священнослужи­тели, часто без всякого не только суда, хотя бы для видимости их виновности, но и без предъявления к ним какого бы то ни было обвинения, только за то, что они – служи­тели Церкви Православной, провозвестни­ки Христовой истины. Воистину: „Агнца Божия проповедавше, и заклани бывше, яко же агнцы“… И число этих невинных жертв, кровь которых вопиет к небу, с каж­дым днем увеличивается, и не видно ему конца…»