Оболенская Ю.Л.(1889-1945)"Автопортрет с мужем"ОДНОЗНАЧНО МУЗЕЙ!!! 1920-е гг.

ОБОЛЕНСКАЯ, ЮЛИЯ ЛЕОНИДОВНА (16(28).01.1889, Санкт-Петербург - 16.12.1945, Москва)
Русская художница-авангардист, книжный иллюстратор. Её личная и творческая судьба связана с К.В. Кандуровым, организатором и участником выставок в Москве, Петербурге, Крыму, близким другом М.А. Волошина и К.Ф. Богаевского.
С М.А. Волошиным состояла в многолетней переписке, адресат его стихотворения «Dmetrius-Imperator» (1917), автор мемуарного очерка о поэте, соучастница росписи коктебельского кафе «Бубны», где декоративное оформление А. Лентулова было дополнено злободневными «фресками» А.Н. Толстого, М. Волошина и Ю. Оболенской.
Тётка «последнего князя кинематографа», киноактёра, режиссёра, звукооператора Л.Л. Оболенского (в монашестве – инока Лаврентия).

Училась в школе Званцевой в Петербурге, где в числе преподавателей были Л. Бакст, М. Добужинский, К. Петров-Водкин и где соучениками Оболенской некоторое время были А.Н. Толстой, С.И. Дымшиц, М.З. Шагал, Н.А. Тырса, Б.А. Такке и др.
Участница выставок с 1910: учеников Л.С. Бакста и М.В. Добужинского (В. Круглов, 2008). В 1912 Ю. Оболенская становится экспонентом объединения «Мир Искусства», в 1917 – действительным членом Свободных мастерских, в 1923 – членом-учредителем общества «Жар-Цвет» (совместно с Кандауровым).

«Окно мастерской. Автопортрет с мужем.» 1920-е гг. В экспертном заключении НИНЭ им. Третьякова эксперт О.С. Глебова признает данную работу блестящим образцом станковой графики художницы имеющей музейное значение !!! Картон, уголь. Размер работы 53 см х 70 см. Размер по раме 72,5 см х 90 см. Деревянное паспарту и деревянная рама. Антибликовое стекло. К работе прилагается экспертное заключение НИНЭ им П.М.Третьякова (эксперт Глебова О.С.) и альбом графики Оболенской Ю.Л.
На данной работе изображено окно мастерской на Тверской улице в Москве, куда Оболенская Ю.Л. переехала в 1916 году. В стекле окна отражается сама художница и ее супруг художник Константин Васильевич Кандауров (1865-1930).

К середине 1910-х годов Оболенская создает собственный живописный стиль, вобравший в себя Бакста и Петрова-Водкина.
В 1915 году она участвует в одной из самых радикальных выставок раннего авангарда «Выставки живописи «1915 год.» В этой выставке участвовали крайние левые новаторы М. Ларионов, Д. Бурлюк, В. Каменский, В. Маяковский, бубновалетцы Машков, Лентулов, Куприн, Фальк, а также Шагал, Альтман , Митурич. На данной выставке Оболенская Ю.Л. выставила более десяти своих работ.

Становление художника первой половины XIX века было невозможно без приобщения к одной из существовавших многочисленных творческих школ. Ю. Оболенская не стала исключением. С 1907 по 1910 гг. она проходила обучение в школе Е. Званцевой сначала под руководством Л. Бакста и М. Добужинского, а затем после отъезда Бакста в Париж, с 1910 по 1913 гг. перешла в ученики к К. Петрову-Водкину. «Нас привлек сам Петров-Водкин монументальным периодом, в котором тогда находилось его творчество. Монументальные задачи были нашей целью…» — пишет она в своем докладе об обучении в школе Званцевой.
Самая ранняя из известных работ художницы, где следы влияния школы Петрова-Водкина («metre» как она его называла в переписке с Н. Тырсой) без труда обнаруживают себя, — живописный автопортрет, написанный в 1913 и доработанный в 1918 году, из собрания Астраханской государственной картинной галереи П.М. Догадина. В архиве ГТГ хранится фотография Ю. Оболенской, которую она взяла за основу композиционного построения автопортрета. При сравнении снимка с картиной становится очевидным, что художница трансформирует натуру под влиянием принципов живописного построения Петрова-Водкина. Она изображает себя в красном платье, лежащей на фоне коктебельского пейзажа, нарочито лаконичного, лишенного деталей. Колористически автопортрет выдержан по принципу знаменитого теоретического постулата «водкинской трехцветки». Используя характерную для водкинских композиций высокую точку обзора, Оболенская добивается некой отстраненности от зрителя, она погружена в себя и в созерцание мира.

Влияние учителя продолжает звучать в ее творчестве спустя более, чем десятилетие, о чем, свидетельствует графический портрет «К. Кандауров в Бухаре» 1925 года. Портретируемый изображен в профиль с пиалой в руке, на фоне среднеазиатского пейзажа. Согласно усвоенным принципам Петрова-Водкина, художница выстраивает рисунок по осям геометрических форм, она создает отвлеченный, рационально выстроенный, аскетичный образ модели.

Юлия Леонидовна Оболенская, как и многие ученики Петрова-Водкина, не раз обращалась в своем творчестве к истокам русского народного искусства. Активное развитие в ее творчестве лубочная тема получит после Октябрьской революции 1917 года. В это время создается множество агитпостановок для театров кукол, признанных истинно народными и соответствовавшими новой советской идеологии. В 1918 г. Ю. Оболенская совместно с художником К. Кандауровым работает над созданием и оформлением спектакля «Война карточных королей» в студии «Петрушка», организованной в Московском агитационном театре кукол. Постановка была приурочена к первой годовщине Октября. Сюжет описывает перипетии борьбы между низшими картами колоды (двойками, тройками, шестерками) и тузами, действие комментирует Петрушка. По мотивам постановки, в том же году был издан альбом цветных литографий «Война королей». Листы полностью и стилистически, и композиционно выдержаны в лубочной традиции, начиная от желтоватого тона бумаги и заканчивая шрифтом сопроводительных надписей.
Более явственно и в то же время самобытно увлечение национальными ремеслами, гжельской росписью, дымковской игрушкой прослеживается в оформлении декорации к постановке «Снегурочка» 1918 года, над которой Ю. Оболенская работает совместно с К. Кандауровым в Московском театре кооперативов.

Особого внимания заслуживает «крымский» период творчества художницы. С 1913 года она часто посещает Крым, где продолжает интенсивно работать. «Мы получали задание писать ежедневно по этюду и действительно привозили иногда до 60 работ. Это были пленэры, натюрморты, портреты и пейзажи (рисунки в счет не входили: их привозили пачками)». Здесь она знакомится со многими выдающимися представителями творческой интеллигенции того времени. М. Волошин, К. Кандауров, К. Богаевский, В. Ходасевич, А. Толстой, С. Эфрон, М. Цветаева – со многими из них она будет многие годы состоять в переписке. Кандауров станет ее спутником жизни и, несомненно, окажет сильное воздействие на ее формирование, как художницы. Неудивительно, что портреты Кандаурова занимают объемную часть графического наследия Ю. Оболенской. На выставке представлено 12 его портретов, выполненных в разнообразной стилистике.

В манере исполнения некоторых листов отчетливо прослеживаются «мирискуснические традиции», хотя Оболенская не считала себя ученицей Л. Бакста, у которого наравне с М. Добужинским проходила обучение в школе Званцевой, она состояла в «Мире искусства» с 1912 по 1917 гг. и не раз принимала участие в выставках объединения. «Когда говорят “ученики Бакста”, собеседник невольно начинает вспоминать творчество самого Бакста […]. Раз и навсегда нужно сказать, что такой подход не приведет ни к чему. Нашим образцом была натура: художник определялся, как человек, который все вещи видит в первый раз». Ю. Оболенская также писала, что Бакст «с невероятной зоркостью остерегал от рутины, разрушал дурные навыки, приблизительные неоткровенные подходы, будил невосприимчивую впечатлительность, будоражил, нападал со всех сторон и не давал отдыха»

Общество «Жар-цвет».

В 1923 году у К. Кандаурова и Ю. Оболенской возникла идея организовать художественное объединение, идеологически, по замыслу авторов, продолжающее «мирискуснические традиции». 2 декабря 1923 года Кандауров написал в Феодосию Богаевскому: «Я устраиваю в Москве общество художников из москвичей и уже собралась инициативная группа. Еще не придумано название». По прошествии двух месяцев у Кандаурова появились уверенность в успехе нового объединения и идеи, которыми он сразу же поделился с Богаевским: «Первая выставка будет интересна по-старому[…] и привлечет, если не покупателей, то посетителей[…] Название обществу дали «Жар-цвет» – это никому не видимый цветок папоротника». В 1924 году свое существование прекратило объединение «Мир искусства» и многие мирискусники сразу же вступили в «Жар-Цвет».

Участники нового объединения так же, как и мирискусники, считали рисунок самодостаточным видом искусства, работы художников «Жар-Цвета», как и работы мирискусников, отличались тонкой декоративностью и камерностью. Вскоре в «Жар-Цвет» вступили и участники «Московского салона», живопись и графика которых отличалась большим разнообразием тем и сюжетов: на выставках «Жар-Цвета» А. Миганаджиан, к примеру, представлял свои восточные рисунки, а Е. Камзолкин, продолжавший академические тенденции в живописи, демонстрировал большие исторические полотна. «Жар-Цвет» объединил мастеров, работающих в разных техниках и жанрах. На выставках объединения экспонировались портреты, пейзажи, натюрморты, живопись, скульптура и даже тряпичные куклы, однако основное внимание уделялось графике, как оригинальной, так и печатной.

Изначально предполагалось, что участниками «Жар-Цвета» станут москвичи, однако в числе членов общества оказались также художники Санкт-Петербурга, Харькова, Феодосии и других городов. В качестве программного требования основатели «Жар-Цвета» утвердили «композиционный реализм на основе художественного мастерства». Объединение существовало всего несколько лет, с 1924 по 1929 гг. За это время учредителям общества К. Кандаурову, Ю. Оболенской, К. Богаевскому, П. Свиридову, А. Миганаджиану и др. удалось организовать пять выставок: первые состоялись в Доме ученых и Историческом музее, а последние две в МГУ.
930-1940-е.

В 30-е гг. XX столетия партия следила за всеми сферами деятельности человека, в том числе за искусством. В это время сложилась система четкого контроля, как профессионального искусства, так и художественной самодеятельности, образовывались организации, отслеживающие творчество самоучек. Отныне профессиональные художники должны были стать наставниками тех, кто только вступал на путь творчества. В середине 1930-х гг. был основан Всесоюзный дом народного творчества им. Н. Крупской. Многие именитые художники начали свою преподавательскую карьеру именно в этом учреждении. Юлия Оболенская не была исключением.

Ю. Оболенская писала о своих учениках: «Уровень развития и образования у всех разный, а потому и вопросы бывают очень разнообразные: красноармеец Слащев хочет уяснить себе понятие характерности и фотографичности в искусстве, слесарь Асташев спрашивает, что такое натюрморт и пейзаж, а главврач Зилова просит научить ее, как нужно держать карандаши». Поскольку официальным, «государственным», направлением в искусстве стал соцреализм, Ю. Оболенская, как и другие преподаватели, должна была не только научить начинающих художников рисунку или живописи, но и наставить их на путь соцреализма. «Мы не ставим себе цели готовить из них профессиональных художников – наша задача и скромнее, и шире – мы стремимся помочь самодеятельным художникам правдиво отразить в своих картинах действительность и содействовать средствами искусства общественно-политическому воспитанию масс».

В 30-е годы и до самой смерти Оболенская сотрудничала с детгизом. Это издательство нередко называли «университетом» для художников, занимающихся оформлением детской книги. Многие авторы, в том числе и Ю. Оболенская, продолжали идеи В. Лебедева и создавали иллюстрации к так называемым «познавательным» книгам для детей.

Живописные и графические работы Ю. Оболенской хранятся в таких крупных музеях, как Государственная Третьяковская галерея, Государственный литературный музей, Государственный Русский музей, Астраханская государственная картинная галерея им. П.М. Догадина, Ярославский художественный музей, Дом-музей М. Волошина, Вятский художественный музей им. В. М. и А. М. Васнецовых и многих др.