Балканский Горький- ИСТРАТИ ПАНАИТ.КОДИН, перевод ВАЛЬДМАН(автограф) изд.ПРИБОЙ,Лд 1927г Прижизн.изд

Прижизненное издание.Истрати, Панаит.Кодин [Текст] : [Рассказы] / Пер. с франц. В. С. Вальдман ; Обложка: И. Алексеев. - Ленинград : Прибой, [1927] (тип. им. Евг. Соколовой).На обороте тит. листа: "Panait Istrati. Enfance d'Adrien Zograffi. Codine" - 128стр. ; 18х13.5 см.Тираж 5000экз.Дарственная надпись от переводчика ВАЛЬДМАН:"Дорогому Эмануилу Осиповичу от переводчицы В.Вальдман, 20 апреля 1927г."Проза Истрати, которая во многом опирается на стихию устных рассказов и за которую его прозвали «балканским Горьким», — повествования о пережитом в Румынии и в скитаниях по Европе, написанные от имени вымышленного героя Адриана Зограффи.С 1929г. в СССР не издавался.Состояние на фото,доставка лота в другой регион-почта России. ДЛЯ СПРАВКИ:Панаит Истрати (рум. Panaït Istrati; 10 августа 1884, Браилов — 18 апреля 1935, Бухарест) — румынский писатель, писавший на французском языке(его наз."румынский Горький" и "балканский Горький").Сын румынской прачки и греческого контрабандиста родом с острова Кефалония. Настоящее имя Панагис Валсамис [Παναγης Βαλσαμης], но писатель избрал себе фамилию Истрати от греческого Истрос [Ιστρος] — так назывался в древности Дунай. Отучился пять классов, в 12 лет ушел из дома, скитался, зарабатывал на жизнь разными ремеслами. В 1916 покинул Румынию. В 1921 в Ницце попытался покончить с собой, оставив письмо Ромену Роллану, его спасли, о письме сообщили адресату, между ними завязалась переписка (она продолжалась до самой смерти Истрати и позднее была издана). Роллан посоветовал Истрати описать свою жизнь, так появилась повесть «Кира Киралина».Истрати обладал большим чувством юмора(Однажды, говоря о женщине с бурным темпераментом, он воскликнул: «Она могла забеременеть, взглянув на кальсоны, сушившиеся во дворе!»).В 1927 году Истрати посетил СССР на десятилетнюю годовщину Октябрьской революции, был в Москве и Киеве.Приглашение его в СССР стало крупным фиаско советской идеологической машины.По воспоминаниям Бориса Суварина:Панаит Истрати, румын по национальности, французский писатель, бывший маляр, грузчик, бродячий фотограф и просто бродяга, прославившийся первой же своей книгой «Кира Киралина».Истрати — знаменитый писатель, открыто сочувствующий коммунизму, — был приглашен принять участие в пышных празднествах, готовящихся по случаю десятилетия «Октябрьской революции». Вначале его сопровождал Христиан Раковский(старый друг Троцкого,посол Советского Союза во Франции,также был румыном по происхождению, но родившимся в Болгарии, чтобы затем стать советским гражданином на Украине.Посол был отозван своим правительством в связи с бешеной кампанией против него парижской прессы).Истрати был в эйфории, возбужденный мыслью о паломничестве в «Мекку коммунизма», которое ему предстояло начать на следующий день и о котором он давно мечтал, Истрати не переставал выражать свой энтузиазм по поводу революции и светлого будущего, открывающегося перед ней.Он не был членом партии, но разделял популярные представления о «заре, встающей на Востоке», как тогда говорили, и резко критиковал «буржуазное» общество, его слабости и пороки, возлагая на него ответственность за недавнюю страшную войну, ее ужасы и последствия. Он ничего не понимал в марксизме, что его нисколько не смущало: чувства заменяли ему доктрину, инстинкт определил его место на стороне бедных, эксплуатируемых, жертв. На стороне всех бунтарей.Идеология Истрати была чем-то вроде гуманитарного анархизма, свободного от теоретических мотивов. О советском режиме он знал лишь одно, что тот враждебен капиталистическому миру. Но этого казалось ему, неспособному ужиться ни в одном коллективе, достаточным, чтобы строить проекты переселения на постоянное жительство в Россию.По возвращении в 1929 г. во Францию Истрати расскажет по-своему: очень живо, взволнованно, прерывая повествование восклицаниями, размышлениями, иногда наивными, по временам очень меткими, часто противоречивыми, нередко двусмысленными — о своем шестнадцатимесячном пребывании в советской стране, которую он исколесил с севера на юг и с востока на запад.Исколесив Закавказье, побратавшись с разного ро- да местными властями, но также и с простыми людьми, славящимися своей гостеприимностью и делившимися с ним своими секретами, Истрати садится на пароход, чтобы вернуться в южную Россию.
В декабре 1928 г. он проводит три месяца в Киеве, где снимают фильм по его книге.
В конце года Истрати возвращается в Москву, изнемогающий от усталости, впечатлений и противоречивых чувств.
Он много видел, много слышал, много размышлял, и он остается верным коммунизму, «советскому эксперименту».
Он по-прежнему убаюкивает себя абстрактными принципами, идеальными концепциями, отвергающими реальность, но он увидел и услышал столько противоречащего теории, что разум его глубоко встревожен. Он верит, что нужно сказать правду, дабы бороться с бюрократическими извращениями в партии, с несправедливостью, которую он видел всюду, с многочисленными пороками нового общества. Он верит, что поможет победить справедливости, к которой питает неукротимую страсть.
В течение долгих месяцев визита, подходившего к концу, сотни скромных пролетариев находили его, чтобы сказать горькую правду, если можно было беседовать без свидетелей.
Истрати не знал русского, но на юге и на Украине к нему приходили румыны и греки, жившие там в большом числе.
Многое услышал он в Молдавии и в Одессе, где не случайно один из районов назывался Молдаванкой.
Многие из несчастных собеседников приходили, чтобы «одолжить» у него денег, и он охотно их давал, ибо был тогда богат — со времен Сталина иностранные «попутчики» пользу ются правом на щедрые авторские гонорары.Он пишет два — одно за другим — письма в ГПУ, в которых, подтверждая свою верность коммунизму и советской революции, просит разрешения написать правду о недостатках и болячках режима, с тем чтобы способствовать его исправлению в соответствии с великими принципами.
Он даже считает возможным убеждать ГПУ в необходимости прекратить преследования оппозиционеров, т. е. Троцкого и его друзей, и разрешить в партии и профсоюзах тайное голосование.В конце декабря он живет в Ленинграде, где в последний раз, как думает, он дружески общается с Русаковыми.
Русаков — старый рабочий, отец шестерых детей.
Семья живет в одном из петербургских доходных домов.
Квартира состояла из десятка комнат -где девять членов семьи Русаковых занимали 4 комнаты, жилищный кооператив помещался в остальных.В феврале 1928 г., уже в Москве, готовясь к отъезду, Ис трати узнает потрясающую новость.
Некая коммунистическая дева, хитро маневрирующая, чтобы захватить одну из русаковских комнат, спровоцировала отвратительную сцену в квартире и осмелилась уда рить по лицу Любу, мягчайшего человека, милейшую и симпатичнейшую женщину.
«Ленинградская правда» опубликовала гнусную статью, каждое слово которой было ложью, требовавшую ареста отца Любы — Русакова, бессовестно клевеща на него в выражениях, которые равнялись требованию смертной казни.
Истрати двоился и троился, чтобы спасти семью друзей от ужасной опасности.
Он понял наконец, что это не местный или эпизодический случай, что это не личное дело одной семьи, но модель мира, в котором утверждается тяжелая и беспощадная бюрократическая машина, готовая раздробить безупречно невинных людей.
Он вмешивается, шлет телеграммы, звонит по телефону, пишет, кричит как может, обращается во все компетентные органы, доходит до Калинина, требуя справедливости.
Нужно прочесть и перечесть главу его книги, посвященную «делу Русакова», чтобы хорошо понять эту мрачную историю и, как он это сделал, осудить так называемый советский режим.
Истрати окончательно теряет иллюзии, разочаровывается и перестает мыслить обманными формулами псевдодиктатуры пролетариата.
Слабая политическая культура странствующего самоучки еще не позволяет ему отвергнуть навязанные троцкистской оппозицией клише о борьбе классов там, где нет ни борьбы, ни классов, о вреде бюрократии, в то время как партия über alles является советским государством.
Но его интуиция сильнее укоренившихся идей.
15 фев раля 1929 г. он возвращается в Париж разбитый, больной, дезориентированный, не знающий, кому и чему доверять: он не может ни говорить, ни молчать, ни писать, ни отказаться от слова.В 1929 году он, за несколько лет до аналогичных произведений Андре Жида и Артура Кестлера, выпустил книгу очерков о советской бюрократии и её повседневном произволе «К другому пламени.После полутора лет,проведенных в СССР.Исповедь для побежденных"(опубликована в издательстве "Ридер"в 1929г и не переиздавалась до 1980-х гг), которую СССР и его симпатизанты в Европе — Анри Барбюс и др. — расценили как предательство со стороны разделявшего левые взгляды Истрати (книга была написана в соавторстве с Борисом Сувариным и Виктором Сержем, что не было указано в её издании). По инициативе советских властей началась широкая, массированная кампания по дискредитации Истрати,настоящая травля. его обвиняли в «троцкизме», «мещанстве» и «фашизме»,называли предателем,агентом румынской сигуранцы( в таком духе была написана статья о нём в советской «Литературной энциклопедии»).Истрати написал:"Советы все устроили на широкую ногу.Но не настолько,чтобы,как тогда утверждали,покупать чужую совесть.Это и неправда,и несправедливо".Вопреки советам "осторожнейшего" Р.Роллана он опубликовал свою ,исповедь для побежденных". ПЕРЕВОДЧИК Вальдман Вера Семеновна(1884-1962).Родилась в семье провизора.В 1900 окончила с медалью Петровскую женскую гимназию. С детства свободно владела иностранными яз. (немецким, французским, английским, греческим). Перв. переводы сделала в 16-летнем возрасте.Окончила ист.-филол. отд. Высших женских курсов.До 1927 работала в различных сов. организациях (читала лекции на рабфаке Электротехнического ин-та, руководила лит. кружками, работала в Ленотгизе, изд-ве «Красная газ.», была штатным преподавателем лит-ры в 8-й пехотной школе среднего комсостава).В 1939–41 заведовала лит. частью Лен. театра им. Ленсовета.Лит. деятельность начала в 1921. Худож. переводом занималась с 1925.С 1935 начала переводить произведения немецкого автора Л. Фейхтвангера, впоследствии заочное знакомство перешло в дружеские отношения, иллюстрируемые деловой и теплой перепиской.Опубл. более 60 переводных кн. Наиболее изв.: Л. Фейхтвангер «Еврей Зюсс» (1929), «Успех» (1935), «Иудейская война» (1937), «Лже-Нерон» (1937), Г. Бюргер и Р. Распе «Удивительные приключения… барона Мюнхгаузена», Т. Манн «Дорога к кладбищу», «Луизхен», «Буденброки» (1927, в соавт.с М. Е. Лембергом), А. Дюма «Три мушкетера», Ш. де Костер «Легенда об Уленшпигеле», Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома», Т.-Э. Лессинг «Эмилия Галлоти», Эркман-Шатриан «Новобранец 1813 года». Переводила О. де Бальзака, Дж. Лондона, Ж. Верна, Р. Хилдрета, Э. Людвига и др. Ей принадлежит ряд лит.-критич. статей о произведениях зарубежных писателей.С 1934г-член СП СССР (ЛО).